Кем выйдет из колонии Бахытбек Есентаев?

Все больше жестких приговоров с большими сроками выносят в Казахстане.

Достаточно вспомнить последние громкие приговоры Александру Кузнецову, Кайрату Жамалиеву, Бахытбеку Есентаеву, Руслану Кулекбаеву. Что это значит? Казахстанское общество стало злым и диким или гуманизация пенитенциарной системы проходит формально? Об этом и многом другом нам рассказала председатель Общественной наблюдательной комиссии по мониторингу соблюдения прав человека в пенитенциарных учреждениях Алматы и Алматинской области Ардак Жанабилова.

Люди заточены на месть

— Гуманизация уголовно-исполнительной системы идет. Сейчас сроки лишения свободы дают только за тяжкие и особо тяжкие преступления. У нас в колониях осталась только треть людей по сравнению с тем, что было до 2000 года. Это как раз и есть процесс гуманизации. Сейчас по легким статьям наказание не отбывают. Например,

в единственной по стране детской колонии в Алматы осталось всего 43 ребенка. До гуманизации их было больше тысячи, да и колоний было 5

Что касается громких дел, совершаются и громкие преступления — тяжкие и особо тяжкие, поэтому и сроки такие серьезные.

— Общество стало злее, раз тяжкие преступления стали регулярными?

— Люди всегда совершают какие-нибудь преступления, и серьезные в том числе. Раньше просто это не так тиражировалось в СМИ. Плюс мы видим, что в поле зрения правоохранительных органов стало попадать много известных людей. К примеру, супруг известной Баян Есентаевой. Отсюда и особое внимание общественности к этому делу. На самом же деле на бытовой почве преступления совершаются часто, даже генеральный прокурор недавно об этом высказался.

Что касается алматинского стрелка Руслана Кулекбаева, то лично я считаю, что это преступление, совершенное на почве ненависти

Он же объявил всем, как он ненавидит правоохранительные органы и считает несправедливой судебную систему. Преступления на почве ненависти — особый род преступлений, которые требуют особого внимания. Значит, что-то не так в нашей стране? Человек оказался заточен на месть, которую он вынашивал много лет. Это же страшно. Вы наверняка слышали фразу, которую говорят многие осужденные: «сижу не за свое преступление» или «я незаконно осужден». Если в процессе следствия или суда происходят нарушения закона, то естественно, такие процессы можно считать незаконными. Но у нас считается, что если человек пишет жалобу, значит пытается уйти от уголовного наказания. Жалобы на пытки разбираются не всегда.

Тюрьма не делает человека лучше

— Наша исполнительная система исправляет людей? Кем, допустим, через 9 лет выйдет Бахытбек Есентаев, который и до задержания вел себя довольно одиозно?

— Я бы не хотела говорить про кого-то персонально. Естественно, тюрьма еще никого не сделала лучше. Это бесспорный факт. Раньше у уголовно-исполнительной системы была цель перевоспитания осужденного. Сейчас  — ресоциализация, то есть социальная адаптация лиц, которые освобождаются. Это очень важно. Кто и как из сотрудников КУИС сможет перевоспитать какого-то осужденного чиновника или профессора, если сотрудники сами постоянно находятся в тюрьме?

А вот если не избавиться от насилия в местах лишения свободы, то люди будут выходить на свободу еще более злыми. Классический пример этому Кулекбаев. И это уже даже не звоночек

— Что еще нужно сделать, чтобы «кулекбаевых» больше не было?

— Для этого нужно просто человеческое обращение с подследственными и осужденными.

— Ну вот как к Кулекбаеву хорошо относиться после стольких смертей?

— Так у него и приговор — смертная казнь. Очень важно отделение уголовно-исполнительной системы от правоохранительной. КУИС не должен быть в составе МВД. Казахстану необходима социальная адаптация осужденных, чтобы они вышли социально реабилитированными, поддерживали связь с семьей, могли закончить образование, которое прервали, найти себе работу, а не грабили людей в поисках пропитания. А чтобы человек освободился человеком, нужно и относиться к нему по-человечески.

Очень важно, чтобы сотрудники уголовно-исполнительной системы не мстили осужденному за совершенное им преступление. Допустим,

в истории с Кулекбаевым отбывать наказание он будет под присмотром тех, чьих коллег он убил

Государство, создавая уголовно-исполнительную систему, не должно добивать тех, кто оступился.

КУИС должен быть в минюсте

— А в каком госоргане КУИС было бы комфортнее?

— В Министерстве юстиции. Как это практикуется во всем мире.

— Был же опыт уже, почему обратно в МВД передали?

— Из-за терактов и побегов в Актау в 2010 году и в Балхаше в 2011-м. Во-первых, я согласна с тем, что недоработка была, но организацией вооруженного побега заключенных занимались за пределами колонии. А это территория МВД, которое не доглядело.

— Мы говорим и о том, что и атмосфера в пенитенциарной системе при минюсте ничем не отличалась…

— Это неправда. Когда тюремная система была при минюсте, было человеческое обращение.

Все помнят нечеловеческие методы обращения с осужденными, когда КУИС находился в ведении МВД

Например, брить всех налысо, маршировать, докладывать на тумбочке, писать бестолковые рапорты на казахском языке. При минюсте стало питание лучше, обращение более человечным, а случаи пыток стали большой редкостью.

— В колониях сидят все подряд, среди них и отпетые уголовники с тяжелым детством, и интеллигенция, которая сидит за имущественные преступления. Зависит ли от прошлого, кем выйдет осужденный на свободу? Может ли профессор стать отпетым рецидивистом, к примеру?

— Нет, конечно. Интеллигенция — это категория законопослушных людей. Я общаюсь с ними часто, это примерные люди. И выйдут они такими же, никто не отберет у них образование и ум. Чтобы исполнительная система не портила таких, внутри учреждений осужденные должны распределяться по отдельным отрядам. И в этом тонкость работы уголовно-исполнительной системы. И ее профессионализм. Важно помнить:

тюрьма — лучшая школа для уголовника

365info.kz